Полтора года само написалось, и до ума так и не дописалось, несмотря на многократные чтения самому строгому слушателю - диктофону
Впрочем, поскольку год из этих полутора прошел в основном в борьбе с собственным слегка поломанным моском, оно и неудивительно.
Пусть висит здесь
может станет стыдно и допишу/перепишу, и пока так, как есть.
читать дальше___________
Ты молчишь над кружкой остывшего чая. Сидишь напротив меня, смотришь чуть в сторону. Я говорю, и не знаю, слышишь ли ты меня – улыбаешься, но не знаю – моим ли словам, или музыке, что звучит внутри тебя?
Ты молчишь, смотришь на меня из-под ресниц. Я не знаю, что ты видишь за маской моего лица. Возможно, для тебя я лишь серый призрак. А мне сейчас чудится, что стоит коснуться твоей руки, и пальцы пройдут насквозь, а на коже останется пыль, невесомая, похожая на пепел, пыль твоих миров… Я знаю, что это – не более чем фантазия. И все же не смею коснуться тебя.
Ты приходишь незваным и уходишь, не прощаясь, оставляя тепло в складках клетчатого пледа. Ты молчишь, ты всегда молчишь, и мне начинает казаться, что со мной только видение.
Ты – открываешь двери, но не волен пустить на порог, позволяя краем глаза только взглянуть на миры твои, странные и чужие, причудливые, невесомые, бескрайние и бесконечные - они древнее и сильнее тебя. И когда слышишь их неодолимый зов – ты не принадлежишь себе более, и счастлив несвободой этой…
Ты мог бы рассказать мне – какого цвета листва в мирах твоих и какого цвета звезды, что шепчут тени тебе, когда ты ненароком вступишь в их круг, какое небо там высокое и близкое; как не отпускает, тянет и тянет за сердце твоя доля – жить вот так, перекрестком, оставаться неплотно закрытой кем-то дверью в твои миры… Миры, что разрывают изнутри хрупкую ткань твоей материи, бьют и бьют по клавишам твоей души, но это тело, этот взгляд и этот голос – слишком простой инструмент, на нем не сыграть мелодию творения твоих миров, неспокойных, переменчивых – и вот, лишь тихий отзвук слышится здесь…
И покажется вдруг, что с пальцев твоих срываются лучи нездешнего солнца, пробиваясь сквозь кожу; ты взмахиваешь рукой, разбрызгивая солнечные зайчики по стенам паркетно-виниловой конуры – в досаде, что не можешь выпустить солнце, запертое внутри тебя, на волю.
Порой мне кажется, что это не ты уходишь от меня сквозь тьму, а я не умею увидеть дороги к твоим мирам. Полуулыбкой-полувзглядом – приглашаешь в странствие, где путь важнее цели. Но линии жизней наших, движения наших душ - как те прямые, что никогда не пересекаются. И по-прежнему могу я лишь мимолетно видеть твои миры, миры чудные, неотпускающие, твое лето в неизбывном предчувствии осени.
Возможно, когда-нибудь я почувствую лунную дорожку под босой ногой, и пойду, осторожно, неуверенно, едва дыша, и войду в высокие серебряные ворота, и не встречу там тебя. Эти дороги – они не пересекаются никогда, я окажусь права...
Но и это – не более чем фантазия.
А ты опять приоткроешь дверь, и я затаю дыхание, до рези в глазах всматриваясь в иные горизонты, узнавая твое отражение в неясном движении воздуха, и снова теряя тебя в твоих мирах. Переступить порог – словно пройти под радугой. Невозможно…
Ты никогда не говорил, но я уверена, что ты-то умеешь догнать радугу.
…
Мой мир замкнут в светлые стены, где кресло, стол, остывший чай на двоих, свист ветра за окном, растянутые в часы мгновения неяркого моего счастья, теплого и тихого, и твое молчание, и взгляд в сторону.
Ты молчишь, смотришь мимо меня, улыбаешься. Ты слышишь меня?.. Но какая разница. Это не важно.